Сложные декорации жизни
|
оставить комментарий |
Май, пыльный и сухой, гроздья грусти рождает в груди.
Медлительные корабли облаков не собьются с курса, и некуда, некуда им спешить…
Стиль – заострённое «я»; сущность существует скорбными волокнами стиля.
Но и в скорби, подтекстом, скрываются пласты радости – одно отомрёт, чтобы дать рожденье другому.
Томленье весны завершается праздником лета – о! детская бесконечность каникул!
И даже нынешнее, взрослое сиденье в конторе ради хмуро торжествующего насущного не опорочит воспоминаний.
...и будут часы блужданья по городским проулкам, с их неровным рельефом, и рваной прелестью ассоциаций.
Гроздья грусти и пласты радости! Палевые оттенки неба и петлистые тени, скользящие по асфальту.
Старинные дома индивидуальны – каждый имеет своё лицо.
В арку зайдя, выходишь у массивного евангелического храма – строгий, кремового цвета – закрыт, но можно представить долгое сиденье внутри с вглядываньем в себя, в бездну.
Ибо куда ещё вглядываться? Что ещё постигать?
Часы на фронтоне, над окном-розой – лапчатой, белой…
Сложные декорации жизни.
Лёгкая поступь мечты…
Александр Балтин
Реклама
Комментарии
Вам будет также интересно
Сложные декорации жизни
Май, пыльный и сухой, гроздья грусти рождает в груди...
Похороны
Распорядитель похорон, стоя в узком перешейке между оградами, протягивал каждому лопату — По три горсточки, — говорил. Все проходили, кидали; дробно стукали комья о крышку… Машины несутся, пестреет лента движенья, и тополя, обрамляющие улицу, мерно, согласно осеннему распорядку, меняют окрас…
Бесконечный забор
Махала руками (белея, ладони порхали, как птицы), охала, причитала: Машка, ты? Досрочно освободили? Как хорошо-то!
Краткостории
Краткостории проходят по траектории памяти, высекая падучие зеленоватые звёзды-искры — как из-под пантографа трамвая. Жизнь идёт, конечно — что ей ещё делать?
Прерванный бег кентавров
Мчались брегом реки — мощно мчались — сами мощные, литые. Неистовый бег кентавров отражался в воде стремительным мельканьем двуединой плоти, и лес — чуть далее — темнел таинственно, и бег их был сродни полёту, и…
Найденный нож
Ехал меж дач на велосипеде… Мчался скорее — шибко, ходко — воображая за плечами развевающиеся крылья. Велосипед дрогнул будто, и затормозил, слез, вглядываясь в траву — на что наехал? Нож!